Самая большая в Европе спичечная фабрика — “Плитспичпром”. Балабановские спички господствуют в 34 российских регионах и, как утверждает руководство фабрики, во всем ближнем зарубежье.
Перед экспериментальной фабрикой, которую в 1950 году начали строить в Балабанове, сперва стояла задача обеспечить этикетками все предприятия по изготовлению спичек в Советском Союзе. В 1954-м, как только к цеху литографии присоединили лабораторию, столярные мастерские, пилораму и электростанцию, фабрика занялась выпуском уже самих спичек. Причем так активно, что вопрос о том, где разместить Центральную исследовательскую лабораторию спичечной промышленности, был решен сразу — в Балабанове. Позже тут разместили и ВНИИ деревообрабатывающей промышленности. Когда в начале 70-х в необъятной Стране Советов стал ощущаться острый спичечный дефицит, пришлось построить еще один крупный цех, где даже установили импортное оборудование. Древесных отходов стало столько, что попутно построили и цех для производства плит — ДВП и ДСП. Кстати, все равно у фабрики отходов так много, что теплом от их сжигания согревается город.
Однако самих спичек не хватало, так что в середине 80-х пустили еще пять линий. Этот предмет, необходимый для жизни так же, как хлеб и соль, изготавливают из самого непопулярного дерева — осины. Чтобы сделать спички, которые не будут ломаться в руках, надо не только раскроить дерево и очистить его от коры, но и выбрать специальный слой, который только и годится. Подготовленные таким образом “чураки” пропаривают, потом пускают на лущильные станки. Тоненькая спичечная соломка — деревянные палочки, но еще без горящих головок — может быть разного размера. У обычных, бытовых, он минимальный, а, к примеру, у каминных — 18 сантиметров. Есть еще ветровые, охотничьи — они отличаются длительностью горения и качеством упаковки.
Чтобы спички не оставляли на руках заноз, соломку прогоняют через полировальные барабаны. Отдельно изготавливают коробки — внутренние и наружные, на которых современное оборудование позволяет напечатать практически любую рекламу — по желанию заказчика. Дальше все подается в сборочный цех. Там на концы спичек и на наружные коробки наносится “зажигательная” смесь из серы, фосфора, клея ПВА и многих других веществ (времена, когда головки делали только из серы или ядовитого фосфора, уже прошли).
Завершается весь процесс сборкой — спички укладывают в так хорошо нам знакомый коробок. Куда они поедут дальше — уже дело торговли.
На вопрос о борьбе с конкурентами технический директор с гордостью отвечает, что серьезных соперников у “Плитспичпрома” пока нет — ни калужский “Гигант”, ни фабрика в Брянской области, куда, кстати, тоже поставляют спички из Балабанова.
— В год мы производим более 2 млрд коробков, — говорит Александр Ермаков. — И склад у нас постоянно пустует. Так что можете сами судить о конкуренции. Мы поддерживаем прежний уровень производства, который и позволяет нам быть конкурентоспособными.
Этот уровень на деле — самое большое по мощности и объему производство спичек в Европе. Рыночное хозяйствование не помешало экономике “Плитспичпрома”, а, скорее, помогло. Все теперь строится на взаимовыгодных отношениях, и если заказчик захочет закупить спички люкс или изготовить сувенирные для своих магазинов, или разместить на коробках свою рекламу, ему предоставят максимум возможностей. Так что, если вы не видели на прилавках своих магазинов спичек в красивых глянцевых коробках, это вина не производителя, а торговца.
Хотя есть группа граждан, которые из-под земли достанут самый необычный или редкий коробок спичек. Это, как вы догадались, коллекционеры. Один из них — Роберт Дюпин. На трех шкафах с его коллекцией спичечных этикеток лежит огромная — метр в длину — спичка. По преданию, такой спичкой Леонид Брежнев зажигал символический огонь в доменной печи. Великанш было изготовлено всего три, так что сегодня это раритет.
Клуб филуменистов — коллекционеров спичечных этикеток, председателем которого Роберт Сергеевич и является, — был создан еще в 1957 году, как только началась хрущевская оттепель. Тогда при Московском горисполкоме возникло общество коллекционеров с множеством секций, в том числе и собирателей этикеток. Сейчас клуб филуменистов “Сувенир” пытается окончательно отделиться от филателистов, чтобы иметь собственный юридический адрес и расчетный счет.
— В принципе спичечные этикетки ничем не отличаются от марок, — говорит Роберт Сергеевич. — Поэтому мы все выставки устраиваем вместе с ними. А собственные реквизиты нам нужны, чтобы заново заключить договор с Балабановской спичечной фабрикой.
Чуть ли не с самого основания клуб был с ней в дружеских отношениях. Коллекционерам оставляли все новые этикетки, раз в месяц они приезжали на предприятие, платили и забирали свои сокровища. Но с начала 90-х такая практика прекратилась:
технология изготовления этикеток на фабрике, по выражению коллекционеров, встала с ног на голову. Теперь вместо того, чтобы обеспечивать всех производителей спичек этикетками, в Балабанове изготавливают этикетки для конкретных заказчиков. С одной стороны, коллекционеры получили возможность сами заказывать практически любые экземпляры для себя, с другой — редких этикеток из маленьких тиражей появилось очень много, а средств на их покупку стало недоставать.
— Сейчас у нас в клубе числится 40 человек, — говорит председатель, — но мало кто собирает этикетки на самом деле.
Молодежь зарабатывает на этом деньги, а старым людям коллекционирование стало не по карману.
Вот в Польше или Бельгии коллекционеров этикеток очень много, в Чехословакии, как утверждают филуменисты, чуть ли не каждый второй их собирает. “Сувенир” до сих пор ведет переписку с братскими клубами в Великобритании, Голландии, Бельгии. Иногда оттуда присылают, как ни странно, российские же экземпляры — с экспортных спичек.
Как для каждого коллекционера, для филумениста ценнее всего то, что труднее достать. Этикетки из маленьких тиражей, старые или те, которые были сняты с производства почти сразу же, ценятся очень высоко. Например, есть в коллекции Роберта Дюпина такая редкость, как этикетка со спичечного коробка 1922 года “Наш ответ Чемберлену”. Самая старая российская этикетка хранится в Санкт-Петербурге — она 1875 года выпуска, с изображением Кремля.
Ценными считаются этикетки, которые выпустили к одному из чемпионатов по хоккею — на них написали “Польша” вместо “Польская Народная Республика”, и тираж пришлось печатать заново. Еще интереснее этикетки, которые попали в продажу после уничтожения храма Христа Спасителя — на них красовалось здание Дома Советов, который хотели построить на месте храма. Здание так и не построили, а этикетки остались.
Но одна этикетка до сих пор печатается с начала 30-х годов.
По сей день Россия экспортирует в Англию спички именно с ней: для англичан она стала знаком хорошего качества.
